17 октября 1905 года государь император все-таки согласился на дарование русскому народу «Манифеста об усовершенствовании государственного порядка». Эта дата в дореволюционной России для многих интеллектуалов стала новой вехой, которой не суждено было воплотиться в полной мере в связи с нежеланием государя следовать тому закону, который он подписал, и трагическими событиями октября 1917 года.

Русский народ выступил открыто с требованиями предоставить ему законные права и свободы. Народ готов был смести государство, чтобы завоевать свои права. В этой ситуации оставалось только согласиться с графом С. Ю. Витте, утверждавшим, что манифест спасет Россию. Однако сам Витте признавал: «Манифест 17 октября предотвратил немедленную катастрофу, но не явился радикальным лекарством». И действительно, после издания манифеста революционные страсти стихли и сошли постепенно на нет. Трагизм ситуации заключался в том, что вырванные силой свободы, разгон двух первых Дум не способствовали установлению какой-либо долгосрочной стабильности.

И тем не менее манифест стал основой будущей России, в которой соблюдение прав человека и верховенство закона становилось уже не далеким мечтанием, а политической реальностью. Манифест предоставил возможность модернизации России и общества. Он был шагом подобным тому, что сделал Александр Освободитель, предоставив одной трети народа свободу и права. Манифест превращал подданных в граждан.

Важность манифеста осознавали многие интеллектуалы того времени. «Слава Царю, который благо народа поставил выше охранения прерогатив своей власти! Слава русскому народу, который пожелал любить своего царя не за страх, а за совесть!» — восклицал Сергей Четвериков, предприниматель и член октябристской партии. И это были не просто восторженные слова, а понимание сути манифеста. Лучшим доказательством этого служит заявление жандармского генерала Герасимова, писавшего: «В течение всей зимы 1908-1909 годов в Петербурге не выходило ни одной нелегальной газеты, не работала ни одна революционная организация. Так же обстояло дело почти повсюду в России». Очевидно, что русский народ добился того, чего хотел. А государь даровал то, что должен был даровать.

«Манифест об усовершенствовании государственного порядка» объединил всех здравомыслящих людей в то время. Главным критериям единения стала формула манифеста, в которой провозглашалось «дарование населению незыблемых основ гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».

Казалось бы, чего еще можно было желать? Но большевики никогда не питавшие уважения к закону, отринули манифест. Так Л. Д. Бронштейн (Троцкий) разорвал экземпляр манифеста и прокричал: «Царский манифест — всего лишь клочок бумаги. Его нам сегодня дали, а завтра порвут в клочки, как это сделаю я сейчас!» Но все-таки прогноз Троцкого не оправдался. Государь при всей своей нелюбви к манифесту не отменил его и не исправил ни одной буквы в нем. Зато большевики при всех своих разговорах о свободе и равенстве поступили с точностью да наоборот. Запретили свободу печати, запретили все партии и союзы, а личность при их власти перестала быть чем-то самоценным.

Только барон П. Н. Врангель четко и ясно продолжил политику, провозглашенную манифестом и государем. Он заявлял: «Ограждая права каждого, я требую исполнения каждым долга перед Родиной — перед грозной действительностью личная жизнь должна уступить место благу России. С нами тот, кто сердцем русский, и с нами будет победа».

Теперь, спустя 108 лет со дня опубликования манифеста и почти 100 лет со момента этого высказывания П. Н. Врангеля, эти слова не потеряли актуальности. Стоит их прочесть еще раз внимательно, чтобы понять, что наше единство, основанное на 17 словах из манифеста и на 31 слове Врангеля, является нашим залогом на пути успеху. Никакие иные политические формулы и доктрины больше не годятся.

Что может быть лучше соблюдения законных прав и свобод? Что лучше готовности пожертвовать собой, выступив против беззакония? Все это актуально как никогда. Заветы государя и Врангеля до сих пор не воплотились, но они востребованы народом, всеми, «кто сердцем русский». Поэтому настала пора начертать на наших знаменах эти заветные слова, чтобы не потерять своего лица, чтобы исполнить свой долг перед Россией и Богом, став настоящим гражданином, готовым пожертвовать всем во благо своей Родины.

Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. / Ограждая права каждого, я требую исполнения каждым долга перед Родиной — перед грозной действительностью личная жизнь должна уступить место благу России. С нами тот, кто сердцем русский, и с нами будет победа.

Вот наше кредо!